Петрова Е.Ю., директор института ИИГТРК, член Европейской Ассоциации гештальттерапии (EIGT)
Аннотация. В статье представлен терапевтический подход к людям, имевшим в прошлом негативный опыт, связанный с водой, приведший к формированию фобии воды - аквафобии. На основании анализа проблематики автор обосновывает необходимость обращения в терапии к четырем уровням субъекта: психологическому, психическому, личностному и социально-отношенческому. Автор делится собственным опытом практической работы с симптомом, основанным на концепции гештальт-терапии.
Ключевые слова: психологическая травма, фобия, уверенное поведение, спонтанность. психотерапия.
Annotation:
The article presents a therapeutic approach to people who had a negative experience in the past associated with water, which led to the formation of a phobia of water - aqua phobia. Based on the analysis of the problem the author proves the need for treatment in the therapy to four levels of the subject: psychological, mental, personal and social-attitudinal. The author shares his own experience of practical work with the symptom based on the concept of Gestalt therapy.
Keywords: psychological trauma, phobia, confident behavior, spontaneity. psychotherapy.
Актуальность темы
Жалобами на неуверенность в себе, трудности поддержания активной позиции является частой причиной посещения тренингов по развитию мотивации и волевой саморегуляции. Когда же эти тренинги дают мало эффекта, мы можем предположить существование у клиента личностного нарушения невротического плана, патологию характера, либо последствия травмы.
Остановимся на таком обыденном человеческом опыте, как отношение к воде и плаванью который часто становится причиной психологической травы.
Плавание рассматривается в нашей культуре как естественный навык, полезное умение, как символ спортивной подготовки и телесной красоты; отношения с водой принято представлять настолько простыми и естественными, что негативный опыт, связанный с обучением плаванию, редко рассматривается как психологическая травма.
Однако многие люди опасаются воды и не чувствуют себя свободными на отдыхе или в спортивном комплексе. И помощь тем, кто хотел бы плавать, но имеет напряжение, реально затрагивает интересы большого количества людей. Кроме того, специфика плавания как проявления спонтанности и свободы движения человека, имеет ассоциативное отношение к темам терапии, связанным с идеями уверенности и спонтанности в организации активности не только в области спорта, но и в деловой активности и в личных отношениях.
В центре нашего внимания будут тактики ведения терапии, которые нацелены на восстановление свободы естественного, спонтанного, лишенного напряжения обращения с водой.
Так как вода является опасной средой, перед терапевтом стоит ответственная задача по восстановлению смелости в отношениях с ней, одновременно не преуменьшая последствий несерьезного отношения к стихии, могущих привести человека к его гибели. Работа с симптомом аквафобии - это профессиональный вызов для терапевта, по реализации возможностей психотерапии для улучшения качества жизни человека на эмоциональном и физическом уровнях.
Проблемы и основные принципы работы с травмой
Гештальт терапия рассматривает травму как «незавершенное действие» (Перлз, 1998). Традиционно травмой считают события, которые дают основания для угрозы жизни, реальной или воображаемой (Бермант-Полякова, 2006). Психологи расширенно понимают психологическую травму, и включают тему угрозы психической целостности. В этом аспекте негативный опыт в отношении воды затрагивает несколько областей.
В психической области это потеря уверенности в своем теле, в его возможностях. Это страх перед потерей дыхания. Сложности работы с перенесенной в прошлом травмой связаны с опасением возможности ретравматизации и повторения болезненного опыта (Килборн, 2001). Особой задачей, которую может поставить психотерапия, будет не только снижение неприятной симптоматики, но развитие или восстановление нового, более развитого и свободного душевного опыта (Кристалл, 2006 ) .
Специфика ситуации при аквафобии
Сочетание физических аспектов функционирования, функциональная поддержка жизни и эмоциональная регуляция.
Первый принцип.
Мы помним, что водяная стихия не безопасна в принципе. Соблюдаем принцип разумней осторожности. действия в воде это действия в потенциально опасной среде. Потому в практике терапии мы не поддерживаем тьмы лихачества и бесбашности или безрассудной смелости. Мы поддерживаем тему естественного и биологичного способа обращения с водой.
Второй принцип.
Массовое распространение фитнеса, отдых на курортах и бассейны, эксперименты с младенцами, которые плавают в бассейне с родителями с возраста нескольких месяцев, нормативы по физической подготовке в ВУЗах, все это создает иллюзию банальности , естественности и безопасности отношений с водой. Плавание рассматривается как полезное, хорошее занятие. Мы поддерживаем тему свободы выбора в поведении человека, не зависимо от мнения общества.
Третий принцип.
Люди часто стесняются своего не умения плавать, массовая литература подчеркивает «естественность» плавания уменьшает осторожность поведения на воде, мы поддерживаем тему доверия человека к своему физическому телу и своим физическим возможностям, способность сказать «да» или «нет», основанному на персональной чувствительности, а не на общественном мнении.
Принципы терапевтических экспериментов и основные темы при работе со страхом воды
Мы перечислим некоторые важные принципы гештальт терапии, которые мы руководствуемся при терапевтической работе при аквафобиях. Гештальт терапия предполагает в качестве основного принципы спонтанность, свободу и целостность (Перлз 1999).
В ходе работы мы будем выделять 4 уровня рассмотрения:
— эмоциональные,
— биологические ,
— социальные,
— личностные факторы.
Поэтому необходимо в ходе терапии провести исследовательскую работу по всем 4 уровням блокировки. Любой запрос, сформулированный клиентом, рассматривается на этих уровнях. На многообразие уровней указывает например, Серж Гингер (Гингер, 1998)
Технические идеи в работе терапевта основываются на воображении. Мы не используем работу в бассейне. С помощью небольших мысленных экспериментов и фокусировок внимания мы можем восстановить данную от природы человеку способность держаться на воде и перемещаться в воде.
То, что человек имеет врожденную способность держаться на воде (как и многие млекопитающие), дает основания для краткосрочного терапевтического вмешательства
Важный принцип в терапии – добровольность и удовольствие от эксперимента с водой. Как в воображаемом эксперименте. Так и в реальном эксперименте с водой в бассейне или естественном водоеме
Страх воды суммирует в себе два разных феномена. Это здоровые опасения перед водой и невротические страхи, в которых отношения с водой это символы. Потому полезно проработать физический страх. Тогда либо сам страх развеется. Либо как минимум невротический компонент станет доступнее для переработки, из него уйдет часть иррациональных компонентов, удерживающих фиксацию объективно.
При терапии мы опираемся на несколько общих принципов:
• Принцип доверия к своему телу. «человек мог бы ориентироваться в воде. Если бы доверял себе, своей двигательной интуиции и не отвлекался на вредные советы или эмоции других людей».
• Принцип спонтанности движения. Восстановление свободного движения в пространстве водяной среды, как у младенцев.
• Принцип спонтанности агрессии. Восстановление спонтанного и интуитивного движения при опасности.
Особую проблему составляет при работе с аквафобией тема физической регулировки дыхания. Так как дыхание является важнейшей функцией жизни, мы должны быть осторожны в ходе разработке этой темы в обсуждениях с клиентом, чтобы не создать дополнительных опасных фиксаций.
В символических экспериментах в работе с воображением применяется «метафорическое исключение регулировки дыхания» во время терапевтического эксперимента мы в символической форме убираем фиксацию на дыхании. Просим человека представить себе, что он «двигается как дельфин», может долго быть без воды. Страх удушения и страх потери координации в воде это два разных страха, которые могут быть комбинированными
Одна из тем в основании аквафобии это тема потери ориентации. Часто страх возникает, если человек у воде оказали помощь, но при этом он сам потерял ориентацию. Мы стремимся восстановить автономию и способность к саморегуляции движения в воде.
И в заключение укажем на некоторую общую тему, связанную с агрессией физической и социальной. Блокировка спонтанной активности и агрессии к среде часто приводит к тревоге. (Перлз 1999) Восстановление спонтанной самозащитной агрессии и активности в отношении других объектов в воде. Право на персональную активность и доверие к своей ловкости
Спонтанность или принуждение
Пример темы спонтанности. «Я начала плавать чтобы понравиться папе. И просто прыгнула в воду, когда он позвал меня». Это тема не-спонтанности в отношениях и с родительской фигурой, и со стихией воды, В терапии мы выбрали темой работы фигуру произвольности. «ты можешь сама решить, как начать двигаться в воде, разрешить себе естественность в отношениях с окружающей средой» Это буквальная реализация принципа важного для гештальт терапии, отношения человека и окружения (Сименс, 2008)
После проработки эпизода обучения плаванию, в котором папа сыграл такую большую роль, к клиентке вернулась спонтанности в отношениях с водой, и как следствие вернулась спонтанность в отношениях с людьми, особенно в области женско-мужских отношений. центральной темой работы стал эпизод, в котором клиентка заменила опыт «броситься в воду в азарте и без раздумий» на новый опыт «медленно и с любопытством двигаться воде
Мы не удивимся тому, что именно интимная сфера отношений оказывается чувствительно связана с символами воды и с опытом отношений с водой. Символика телесности связана с отношениями с символикой водной стихией (Калшед 2001)
Архетипы водной стихии и психотерапия
Один из парадоксов, с которым сталкивается психолог консультант при работе с темой страха воды после эпизода травмы в воде, является противоречие между тем, что символическое позитивное понимание темы воды в области архетипического (мифологического) мышления и понимание темы воды как опасной стихии в реальной жизни людей.
Для большинства людей символы водной среды в метафорах и сновидениях является позитивной, привлекательной темой, связанной с темой жизни и физиологического здоровья. Некоторые авторы прямо пишут (Свирепо, Туманова, 2004, стр. 143) что вода как образ в символах является прежде всего женским началом, благодаря особым определенным свойствам водной стихии – теплота, влажность, темнота, глубина, пассивность.
Традиционно в разных теориях практической психологии авторы напоминают, что первые 9 месяцев своей жизни человек проводит в утробе матери, плавая в жидкой среде, и что клетка человека несет в себе частицу жидкости первичного океана, в котором зарождалась жизнь. Это создает тему исцеления, благоприятной среды.
Другая тема водной стихии в символическом мире это тема стихии чувств, «океана страстей». В сновидениях такая символика может предстать как опасность, гигантские волны на океане, цунами, которые ассоциируются с силой и мощностью чувства.
С другой стороны, почти в каждой семье есть реальная история про близкого или дальнего родственника в истории семьи, который либо утонул, либо был близок к гибели от соприкосновения с водной стихией.
Использование архетипов воды в символически построенных сессиях психотерапии помогает поддержать тему релаксации, ресурсов, отдыха, восстановления эмоциональных и символических ресурсов. поэтому для тех людей, кто реально пережил опасность на воде как ситуацию травмы, доступ к символическим ресурсам витального архетипа становится не совсем прямым.
Такая двойственность реального чувственного опыта человека и символического мифологического опыта создает базу для невротических нарушений. При стрессовых ситуациях такому человеку трудно опереться на архетип водной стихии, он чаще чувствует себя беспомощным, переживает чувство неуверенности и бессилия, не уверен в своей активности.
В практике терапии неврозов мы часто используем метафоры и образы, которые поддерживают у человека ощущения безопасности и доверительного отношения с водной стихией. Например, часто предлагают человеку представить себе образы существ, которые естественно чувствуют себя в водной стихии. Таким персонажем может стать морской дельфин, или волшебный персонаж «русалка», другие полуреалистические существа.
При переработке травматического реального опыта человека мы также можем использовать символические воображаемые ситуации. Например, если человек испытывал замешательство и панику в воде, тонул, мы предлагаем ему «волшебным образом почувствовать в том же самом положении, но в качестве волшебного существа – дельфина, русалки, Ихтиандра (героя из романа Александра Беляева «Человек-Амфибия». Такой персонаж не имеет затруднений с регуляцией дыхания в воде, поэтому может двигаться свободно и импровизировать с движениями.
Измененные состояния сознания и эпизоды аквафобии
Одна из деликатных и сложных тем, с которыми сталкивается терапевт при работе с людьми, которые пережили опыт утопления, это опыт переживаний в Измененных состояниях сознания. Это могут быть короткие эпизоды, похожие на сновидение или на галлюцинации, особые телесные состояния.
Необходимо учитывать в практике терапии, что при недостатке кислорода и затруднении дыхания, которые могу сопровождать эпизод утопления, человек переживает не только панику, но и что то подобное эйфории. Этот опыт захватывает воображение или может стать поводом к дополнительной панике связанной с потерей психической ориентации. Иногда такой опыт становится чем-то вроде символического пророчества, или основанием для сверхценной идее, которая сохраняется в глубинах психики человека.
«Я начала тонуть. И мне показалось, что мир вокруг начал расширяться, что появилось волшебное сияние. Меня тянет вернуться в этот опыт. Это было что то как духовный опыт, ничего сравнимого в моей жизни не было… Я хочу вернуться туда… Я видела начало пути… но меня выдернули из этого… Потом я обнаружила себя уже на берегу, когда меня откачивали…»
В практике работы бывает полезным дать место для переработки этого психотического эпизода и странного психического опыта. Мы можем работать в терапии с этими переживаниями как со сновидениями. Для ориентации нам помогут фольклорные темы.
Если в сказке герой или героиня опускается на дно моря, или на но озера, есть богатейшие волшебные миры. В этих мирах героя ждет богатство и доступ к волшебным силам. На дне моря обитает волшебная золотая рыбка, которая исполняет желания.
На дно моря к морскому царю отправляется новгородский купец гость Садко. Волшебное путешествие в сказочном мире может быть реальным перемещением внимания в пространстве бессознательного. Символы это волшебного приключения в такой части терапевтической работы могут быть поняты как символические ресурсы души (Калшед, 2006)
Основываясь на этих идеях, я предложила клиентке «посмотреть то волшебное путешествие далее, как сказку…».
Фантазия клиентки создала сюжет, похожий на сказку. И развитие тематики этого фантастического сюжета привело к тому, что болезненная фиксация на «сияющем привлекательном образе» развеялась.
Такая работа помогает клиенту более свободно относиться к странному и иногда соблазняющему опыту, пережитому во время измененных состояний сознания.
Свидетели событий на воде и аквафобия,
социальные эмоции.
Травма свидетелей это очень сильный по воздействию эмоциональный опыт. Если мужчина или женщина были свидетелем того, как на их глазах утонул человек, это оставляет сильный шок и чувство вины. Специфичность ситуации в том, что именно переживание того, что «Я не спас, а мог бы спасти» выходит на первый план в таких ситуациях. Самообвинение может стать поводом к серьезному развитию невроза.
Известно, что все примеры про героическое поведение и самопожертвование имеют связь с темой воды. Неизвестный герой шел по набережной, увидел как ребенок упал в воду, и стал тонуть. Герой смело бросился в воду и вытащил ребенка. Такой оптимистичный сюжет является привычным для массовой культуры примером альтруизма.
В практике терапии мы замечаем, что свидетели эпизода смерти на воде развивают нереалистические мысли. Пример из воспоминаний мальчика 6 лет.
«Мы ехали с родителями на экскурсию, автобус остановился на зеленую стоянку около моря. Был сильный ветер и большие волны. Руководитель экскурсии сказал, что нельзя купаться. Я подошел к воде, и сильная волна ударила по моим ногам камешками. Мама не заметила, что я подошел к воде. Я вернулся к автобусу. и тут услышал страшный крик. Кричал мужчина, его жена зашла в воду, ее ударило волной и она умерла» Я чувствовал вину, если бы я сказал той тете, что волна сильная и нельзя заходить в воду, она бы осталась жива. Но я боялся сказать родителям об этом. А они не стали со мной говорить, вообще молчали и просто автобус уехал. я все время чувствую эту вину…»
В этом монологе мы заметим, что стресс стал поводом для формирования невротической навязчивой идеи вины. В терапии мы поставили акцент на том, чтобы дать место для восстановления феноменологии опыта. И дать место для отреагирования сильных чувств в этом эпизоде. В том числе переживания ужаса при виде смерти.
Аквафобия как проявление невроза
Не обязательно переживания страха перед водной стихией порождены опытом реального отношения с водой. Символический страх воды может быть понят как симптом невроза. Так как символическое переживание контакта с водой относится к области глубинного переживания человека, (Свирепо, Туманова, стр. 143) , мы ожидаем обнаружить нарушения в отношениях родителей и детей в раннем возрасте. Страх перед водой может быть символом страха перед материнской фигурой (Калшед, 2001). Или страха перед собственной телесностью, или страхом перед собственными эмоциями и страстями.
Для иллюстрации связи невротических проекций и темы воды приведем фрагмент работы со сновидениями. Катя рассказывает: « мне несколько раз за последний месяц снится один и тот же сон. В этом сне я иду по тонкому льду. Подо льдом темная вода. Лед прозрачный. Я замечаю, что лед начинает ломаться под моими ногами. Я в панике просыпаюсь».
Терапевт расспрашивает Катю, и выясняется, что последние недели Катя работает очень много, и не высыпается. Катя рассказывает, что встает утром очень физически уставшая, как будто бы не спала вообще. Терапевт предлагает небольшую работу со сновидением. по методу гештальт терапии. В такой работе (Булюбаш, 2004) терапевт просит клиента идентифицироваться с отдельными персонажами сновидения и сделать эмоционально насыщенный монолог от имени такого персонажа, подключая для этого эксперимента тело. В эксперименте, когда Катя начинает монолог от имени образа «Я-темная вода…я глубокая…спокойная…» она неожиданно замедляется и тело ее расслабляется. Катя почти засыпает на глазах терапевта. Становится понятно, что символ «темной воды» в сновидении, который пугал сновидца, буквально отражал глубокий исцеляющий сон, а переутомление мешало Кате встретиться «с самой собой». Невроз Кати проявлялся как аутоагрессия и запрет самой себе на доверие к собственному эмоциональному и телесному процессу.
Невротические компоненты детских воспоминаний
и телесный опыт в травме на воде
В ситуации растерянности или угрожающей ситуации на воде человек включает в область своих импульсивных и интуитивных телесных реакций опыт все своей предшествующей жизни. Угроза для жизни пробуждает в одном и том же эпизоде и древние рефлексы выживания, и невротические личностные блокировки активности. Специфическое и парадоксальное сочетание этих интуитивных телесных механизмов активности приводит к серьезным блокировкам активности. Эти блокировки могут реально привести к тому, что телесное поведение человека в воде станет неловким и ему будет угрожать опасность утопления.
С другой стороны, включение личностных механизмов блокировки активности в общую схему организации физического движения приводит к тому, что человек начинает вести себя недостаточно эффективно и попадает в реально опасное положение.
Ольга рассказывает об эпизоде, когда она плавала на надувном матрасе в море, на отдыхе. Мама пугает девочку, которая идет плавать по морю на матрасе: «вот кто то за ногу тебя схватит». И это зафикисировалось в голове само по себе. Внезапно ее в шутку схватил за ногу купальщик. Девочка потеряла равновесие и начала тонуть. ее вытащил из воды спасатель, который работал на пляже. От эпизода осталась в памяти паника и боязнь воды. Ольга свободно плавает в бассейне, но не может заставить себя плавать в открытой воде. Ольга предлагает терапевту переработать тот эпизод опыта и восстановить спонтанность. Мы используем приемы, в которых ищем остановленные моменты незавершенных действий. В том числе используем метод усиления фантазий. И гипербализации потенциальных эффективных движений тела за счет управляемой фантазии.
Вот небольшой фрагмент сессии.
Ольга. Я помню момент, это та сценка на матрасе, когда к моей ноге прикоснулась рука, и я замерла и начала терять равновесие.
Терапевт. Представь себе, что на надувном матрасе на твоем месте на надувном матрасе лежит РУСАЛКА. И она прекрасно чувствует себя в воде. рука пловца касается ее, русалке это не нравится, что сделает РЕФЛЕКТОРНО ее тело? Представь себе что русалка свободно отзывается телесно на давление. По своей воле и от удовольствия. Русалка уходит в глубину, а потом, если захочет, Бьет хвостом или как то иначе проявляет свою импульсивность и спонтанность в движении.
Ольга. Я чувствую, что произошел выдох и вернулась свобода в теле.
Терапевт. Да я вижу.
Ольга. Русалка хвостом отобьется от руки человека, выскользнет из его руки. И потом с легкостью соскользнет в воду. Русалка чувствует себя совершенно свободно в воде и совершенно свободно во взаимодействии с человеком.
Тактика терапевта в том, что идентифицировать импульсивное самозащитное движение тела Ольги в той стрессовой ситуации. Работа с незавершенным действием в симолической форме освобождает ресурсы эмоций (Перлз, 1998). Разрешить такое интуитивное движение сначала в облике русалки – хвост выскользнет из руки агрессора. Хвост русалки это символический аналог двух ног человека.
Терапевт Что-то важное связано с этой свободой движения ногами. Попробуй повторить тот же импульсивный рывок ногами как человек. Ты имеешь право защитить себя, ведь пловец в воде и хорошо плавает. может быть, есть воспоминание, которое как то ассоциируется с темой ног?
Ольга. Я не могла бы так сделать. Я точно знаю, я чувствую, что бывают ситуации, когда нельзя отбиваться ногами. В нашей семье был жесткий запрет на проявление самозащитной агрессии по отношению к родителям.
Далее в разговоре Ольга вспоминает, что однажды она как ребенок сопротивлялась действиям своего отчима и ударила его, вырываясь из его рук. Мама запрещала отпихиваться. Невротическая связь в памяти связала возможность самозащиты, блокировки движений в ситуации мужской агрессии. Так эпизод травматического опыта на воде потянул за собой по ассоциативной цепочке эпизоды эмоциональной травмы из области детско-родительских отношений. И этот личностный материал стал доступен для переработки в сессии.
Позднее Ольга рассказывает, что «в детстве я не понимала, как дети играют и веселятся хватая друг друга в воде. И веселились и злись играя. Реально дети не топили друг друга, просто играли. А я не понимала, как это весело, когда дерутся в шутку в воде. Так как мне было страшно. И когда стала взрослой, думала, что все осталось позади. Но постепенно развилась настоящая фобия воды. Сейчас я понимаю, как все связано. Кажется, что фобия отступила. Попробую проверить на курорте в ближайший отпуск»
В этом примере заметно, как невротические фиксации из эмоционального опыта детства и реальный опыт физической стрессовой ситуации переплетаются в опыте человека, усиливая невротические симптомы.
Реалистичный опыт и аквафобия
В заключение мы хотели бы обратить внимание читателя на то, о чем говорили в начале нашей статьи. Что водная стихия реально является опасной для человека. И человек имеет право не иметь привычки к плаванию. В этом случае мы обратим внимание на то, что реалистическая опасливая реакция человека на водную стихию является «нормальной». И нормальной будет гордость в ситуации, когда человек справился с водной стихией.
Вот несколько рассказов.
«Я училась плавать, и меня просто выбросили в воду с лодки. И я сразу пошла ко дну. Кто-то из парней прыгнул в воду и вытащил меня. С тех пор я отказываюсь учиться плавать. И считаю что я права».
Так говорила моя однокурсница, и приводила этот аргумент для кафедры физподготовки. Она отказалась сдавать зачет по плаванию и ее аргументы были приняты. Я как психолог-консультант не стала бы квалифицировать ее поведение как проявление «аквафобии», наоборот, считала бы такое поведение реалистичным.
«Я рискнула и смогла доказать себе, что могу справиться с ситуацией. Я переплыла через пруд в нашей деревне. И после этого гордилась собой»
Выводы:
Травма в области опыта отношений с водой затрагивает три противоречащие друг другу области, что затрудняет работу психолога консультанта.
Аквафобия формируется в двух направлениях. Это невротическая форма посттравматического опыта, который оставил в телесной и эмоциональной памяти след блокировки . Которая была получена в ситуации опасности для жизни. И это опыт формирования навязчивости по обсессивному типу.
Затруднения в работе терапевта основаны на том, что опыт организован сразу в трех контекстах.
Это опыт символического переживания опыта контакта и доверия или не доверия к символам водной стихии, являющийся отражением глубинных механизмов развития и функционирования психики.
Это опыт реально пережитого ужаса и дезориентации, потери телесной ориентации и целостности телесного опыта в эпизодах, когда человек тонул.
Это опыт эмоциональных и человеческих отношений с другими людьми в стрессовых ситуациях, опыт получения помощи и поддержки.
В практике работы терапевту полезно разграничить образы и опыт переживаний человека в эпизодах невроза, в которых чувства связанные с водой, определяются символами отношений ребенка и родительских фигур. И выделить в отдельную фигуру опыт реального события человеческой жизни, когда человек был в опасности в контакте с водной стихией, тонул, или видел, как тонет другой человек.
Переработка выявленных травматических эпизодов, связанных с водой, в большинстве случаев помогает освободить человека от блокировок эмоционального и символического областей. И в перспективе терапии такая тактика помогает более свободно работать в дальнейшем с симптомами неврозов.
Литература:
1. О.А.Свирепо, О.С.Туманова «Образ, символ и метафора в современной психотерапии» М издательство Института Психотерапии, 2004 270 стр
2. И.Д.Булюбаш «Руководство по гештальт терапии» издательство Института Психотерапии, 2004 768 стр
3. Доналд Калшед Внутренний мир травмы М Академический проект 2001 365 стр
4. О.В.Бермант-Полякова Посттравма. Диагностика и терапия СПб Речь 2006 242 стр
5. Дж. Колодзин. Как жить после психологической травмы. М. шанс, 1992
6. Б.Килборн Как травма поражает душу: стыд, расщепление и душевная боль.// Журнал практической психологии и психоанализа, 2001, № 1-2
7. Джон Кристалл Интеграция и самоисцеление . Аффект, Травма. Алекситимия. М институт общегуманитарных исследований, 2006
8. Фриц Перлз, Пол Гудман «Теория гештальттерапии», «Практикум по гештальттерапии», М 1999
9. Фриц Перлз «Гештальтподход и Свидетель терапии» М 1998
10. Харм Сименс «Практическое руководство для гештальттерапевтов» СПб 2008
11. Серж Гингер «Гештальт – терапия контакта» СПБ 1998.
Аннотация. В статье представлен терапевтический подход к людям, имевшим в прошлом негативный опыт, связанный с водой, приведший к формированию фобии воды - аквафобии. На основании анализа проблематики автор обосновывает необходимость обращения в терапии к четырем уровням субъекта: психологическому, психическому, личностному и социально-отношенческому. Автор делится собственным опытом практической работы с симптомом, основанным на концепции гештальт-терапии.
Ключевые слова: психологическая травма, фобия, уверенное поведение, спонтанность. психотерапия.
Annotation:
The article presents a therapeutic approach to people who had a negative experience in the past associated with water, which led to the formation of a phobia of water - aqua phobia. Based on the analysis of the problem the author proves the need for treatment in the therapy to four levels of the subject: psychological, mental, personal and social-attitudinal. The author shares his own experience of practical work with the symptom based on the concept of Gestalt therapy.
Keywords: psychological trauma, phobia, confident behavior, spontaneity. psychotherapy.
Актуальность темы
Жалобами на неуверенность в себе, трудности поддержания активной позиции является частой причиной посещения тренингов по развитию мотивации и волевой саморегуляции. Когда же эти тренинги дают мало эффекта, мы можем предположить существование у клиента личностного нарушения невротического плана, патологию характера, либо последствия травмы.
Остановимся на таком обыденном человеческом опыте, как отношение к воде и плаванью который часто становится причиной психологической травы.
Плавание рассматривается в нашей культуре как естественный навык, полезное умение, как символ спортивной подготовки и телесной красоты; отношения с водой принято представлять настолько простыми и естественными, что негативный опыт, связанный с обучением плаванию, редко рассматривается как психологическая травма.
Однако многие люди опасаются воды и не чувствуют себя свободными на отдыхе или в спортивном комплексе. И помощь тем, кто хотел бы плавать, но имеет напряжение, реально затрагивает интересы большого количества людей. Кроме того, специфика плавания как проявления спонтанности и свободы движения человека, имеет ассоциативное отношение к темам терапии, связанным с идеями уверенности и спонтанности в организации активности не только в области спорта, но и в деловой активности и в личных отношениях.
В центре нашего внимания будут тактики ведения терапии, которые нацелены на восстановление свободы естественного, спонтанного, лишенного напряжения обращения с водой.
Так как вода является опасной средой, перед терапевтом стоит ответственная задача по восстановлению смелости в отношениях с ней, одновременно не преуменьшая последствий несерьезного отношения к стихии, могущих привести человека к его гибели. Работа с симптомом аквафобии - это профессиональный вызов для терапевта, по реализации возможностей психотерапии для улучшения качества жизни человека на эмоциональном и физическом уровнях.
Проблемы и основные принципы работы с травмой
Гештальт терапия рассматривает травму как «незавершенное действие» (Перлз, 1998). Традиционно травмой считают события, которые дают основания для угрозы жизни, реальной или воображаемой (Бермант-Полякова, 2006). Психологи расширенно понимают психологическую травму, и включают тему угрозы психической целостности. В этом аспекте негативный опыт в отношении воды затрагивает несколько областей.
В психической области это потеря уверенности в своем теле, в его возможностях. Это страх перед потерей дыхания. Сложности работы с перенесенной в прошлом травмой связаны с опасением возможности ретравматизации и повторения болезненного опыта (Килборн, 2001). Особой задачей, которую может поставить психотерапия, будет не только снижение неприятной симптоматики, но развитие или восстановление нового, более развитого и свободного душевного опыта (Кристалл, 2006 ) .
Специфика ситуации при аквафобии
Сочетание физических аспектов функционирования, функциональная поддержка жизни и эмоциональная регуляция.
Первый принцип.
Мы помним, что водяная стихия не безопасна в принципе. Соблюдаем принцип разумней осторожности. действия в воде это действия в потенциально опасной среде. Потому в практике терапии мы не поддерживаем тьмы лихачества и бесбашности или безрассудной смелости. Мы поддерживаем тему естественного и биологичного способа обращения с водой.
Второй принцип.
Массовое распространение фитнеса, отдых на курортах и бассейны, эксперименты с младенцами, которые плавают в бассейне с родителями с возраста нескольких месяцев, нормативы по физической подготовке в ВУЗах, все это создает иллюзию банальности , естественности и безопасности отношений с водой. Плавание рассматривается как полезное, хорошее занятие. Мы поддерживаем тему свободы выбора в поведении человека, не зависимо от мнения общества.
Третий принцип.
Люди часто стесняются своего не умения плавать, массовая литература подчеркивает «естественность» плавания уменьшает осторожность поведения на воде, мы поддерживаем тему доверия человека к своему физическому телу и своим физическим возможностям, способность сказать «да» или «нет», основанному на персональной чувствительности, а не на общественном мнении.
Принципы терапевтических экспериментов и основные темы при работе со страхом воды
Мы перечислим некоторые важные принципы гештальт терапии, которые мы руководствуемся при терапевтической работе при аквафобиях. Гештальт терапия предполагает в качестве основного принципы спонтанность, свободу и целостность (Перлз 1999).
В ходе работы мы будем выделять 4 уровня рассмотрения:
— эмоциональные,
— биологические ,
— социальные,
— личностные факторы.
Поэтому необходимо в ходе терапии провести исследовательскую работу по всем 4 уровням блокировки. Любой запрос, сформулированный клиентом, рассматривается на этих уровнях. На многообразие уровней указывает например, Серж Гингер (Гингер, 1998)
Технические идеи в работе терапевта основываются на воображении. Мы не используем работу в бассейне. С помощью небольших мысленных экспериментов и фокусировок внимания мы можем восстановить данную от природы человеку способность держаться на воде и перемещаться в воде.
То, что человек имеет врожденную способность держаться на воде (как и многие млекопитающие), дает основания для краткосрочного терапевтического вмешательства
Важный принцип в терапии – добровольность и удовольствие от эксперимента с водой. Как в воображаемом эксперименте. Так и в реальном эксперименте с водой в бассейне или естественном водоеме
Страх воды суммирует в себе два разных феномена. Это здоровые опасения перед водой и невротические страхи, в которых отношения с водой это символы. Потому полезно проработать физический страх. Тогда либо сам страх развеется. Либо как минимум невротический компонент станет доступнее для переработки, из него уйдет часть иррациональных компонентов, удерживающих фиксацию объективно.
При терапии мы опираемся на несколько общих принципов:
• Принцип доверия к своему телу. «человек мог бы ориентироваться в воде. Если бы доверял себе, своей двигательной интуиции и не отвлекался на вредные советы или эмоции других людей».
• Принцип спонтанности движения. Восстановление свободного движения в пространстве водяной среды, как у младенцев.
• Принцип спонтанности агрессии. Восстановление спонтанного и интуитивного движения при опасности.
Особую проблему составляет при работе с аквафобией тема физической регулировки дыхания. Так как дыхание является важнейшей функцией жизни, мы должны быть осторожны в ходе разработке этой темы в обсуждениях с клиентом, чтобы не создать дополнительных опасных фиксаций.
В символических экспериментах в работе с воображением применяется «метафорическое исключение регулировки дыхания» во время терапевтического эксперимента мы в символической форме убираем фиксацию на дыхании. Просим человека представить себе, что он «двигается как дельфин», может долго быть без воды. Страх удушения и страх потери координации в воде это два разных страха, которые могут быть комбинированными
Одна из тем в основании аквафобии это тема потери ориентации. Часто страх возникает, если человек у воде оказали помощь, но при этом он сам потерял ориентацию. Мы стремимся восстановить автономию и способность к саморегуляции движения в воде.
И в заключение укажем на некоторую общую тему, связанную с агрессией физической и социальной. Блокировка спонтанной активности и агрессии к среде часто приводит к тревоге. (Перлз 1999) Восстановление спонтанной самозащитной агрессии и активности в отношении других объектов в воде. Право на персональную активность и доверие к своей ловкости
Спонтанность или принуждение
Пример темы спонтанности. «Я начала плавать чтобы понравиться папе. И просто прыгнула в воду, когда он позвал меня». Это тема не-спонтанности в отношениях и с родительской фигурой, и со стихией воды, В терапии мы выбрали темой работы фигуру произвольности. «ты можешь сама решить, как начать двигаться в воде, разрешить себе естественность в отношениях с окружающей средой» Это буквальная реализация принципа важного для гештальт терапии, отношения человека и окружения (Сименс, 2008)
После проработки эпизода обучения плаванию, в котором папа сыграл такую большую роль, к клиентке вернулась спонтанности в отношениях с водой, и как следствие вернулась спонтанность в отношениях с людьми, особенно в области женско-мужских отношений. центральной темой работы стал эпизод, в котором клиентка заменила опыт «броситься в воду в азарте и без раздумий» на новый опыт «медленно и с любопытством двигаться воде
Мы не удивимся тому, что именно интимная сфера отношений оказывается чувствительно связана с символами воды и с опытом отношений с водой. Символика телесности связана с отношениями с символикой водной стихией (Калшед 2001)
Архетипы водной стихии и психотерапия
Один из парадоксов, с которым сталкивается психолог консультант при работе с темой страха воды после эпизода травмы в воде, является противоречие между тем, что символическое позитивное понимание темы воды в области архетипического (мифологического) мышления и понимание темы воды как опасной стихии в реальной жизни людей.
Для большинства людей символы водной среды в метафорах и сновидениях является позитивной, привлекательной темой, связанной с темой жизни и физиологического здоровья. Некоторые авторы прямо пишут (Свирепо, Туманова, 2004, стр. 143) что вода как образ в символах является прежде всего женским началом, благодаря особым определенным свойствам водной стихии – теплота, влажность, темнота, глубина, пассивность.
Традиционно в разных теориях практической психологии авторы напоминают, что первые 9 месяцев своей жизни человек проводит в утробе матери, плавая в жидкой среде, и что клетка человека несет в себе частицу жидкости первичного океана, в котором зарождалась жизнь. Это создает тему исцеления, благоприятной среды.
Другая тема водной стихии в символическом мире это тема стихии чувств, «океана страстей». В сновидениях такая символика может предстать как опасность, гигантские волны на океане, цунами, которые ассоциируются с силой и мощностью чувства.
С другой стороны, почти в каждой семье есть реальная история про близкого или дальнего родственника в истории семьи, который либо утонул, либо был близок к гибели от соприкосновения с водной стихией.
Использование архетипов воды в символически построенных сессиях психотерапии помогает поддержать тему релаксации, ресурсов, отдыха, восстановления эмоциональных и символических ресурсов. поэтому для тех людей, кто реально пережил опасность на воде как ситуацию травмы, доступ к символическим ресурсам витального архетипа становится не совсем прямым.
Такая двойственность реального чувственного опыта человека и символического мифологического опыта создает базу для невротических нарушений. При стрессовых ситуациях такому человеку трудно опереться на архетип водной стихии, он чаще чувствует себя беспомощным, переживает чувство неуверенности и бессилия, не уверен в своей активности.
В практике терапии неврозов мы часто используем метафоры и образы, которые поддерживают у человека ощущения безопасности и доверительного отношения с водной стихией. Например, часто предлагают человеку представить себе образы существ, которые естественно чувствуют себя в водной стихии. Таким персонажем может стать морской дельфин, или волшебный персонаж «русалка», другие полуреалистические существа.
При переработке травматического реального опыта человека мы также можем использовать символические воображаемые ситуации. Например, если человек испытывал замешательство и панику в воде, тонул, мы предлагаем ему «волшебным образом почувствовать в том же самом положении, но в качестве волшебного существа – дельфина, русалки, Ихтиандра (героя из романа Александра Беляева «Человек-Амфибия». Такой персонаж не имеет затруднений с регуляцией дыхания в воде, поэтому может двигаться свободно и импровизировать с движениями.
Измененные состояния сознания и эпизоды аквафобии
Одна из деликатных и сложных тем, с которыми сталкивается терапевт при работе с людьми, которые пережили опыт утопления, это опыт переживаний в Измененных состояниях сознания. Это могут быть короткие эпизоды, похожие на сновидение или на галлюцинации, особые телесные состояния.
Необходимо учитывать в практике терапии, что при недостатке кислорода и затруднении дыхания, которые могу сопровождать эпизод утопления, человек переживает не только панику, но и что то подобное эйфории. Этот опыт захватывает воображение или может стать поводом к дополнительной панике связанной с потерей психической ориентации. Иногда такой опыт становится чем-то вроде символического пророчества, или основанием для сверхценной идее, которая сохраняется в глубинах психики человека.
«Я начала тонуть. И мне показалось, что мир вокруг начал расширяться, что появилось волшебное сияние. Меня тянет вернуться в этот опыт. Это было что то как духовный опыт, ничего сравнимого в моей жизни не было… Я хочу вернуться туда… Я видела начало пути… но меня выдернули из этого… Потом я обнаружила себя уже на берегу, когда меня откачивали…»
В практике работы бывает полезным дать место для переработки этого психотического эпизода и странного психического опыта. Мы можем работать в терапии с этими переживаниями как со сновидениями. Для ориентации нам помогут фольклорные темы.
Если в сказке герой или героиня опускается на дно моря, или на но озера, есть богатейшие волшебные миры. В этих мирах героя ждет богатство и доступ к волшебным силам. На дне моря обитает волшебная золотая рыбка, которая исполняет желания.
На дно моря к морскому царю отправляется новгородский купец гость Садко. Волшебное путешествие в сказочном мире может быть реальным перемещением внимания в пространстве бессознательного. Символы это волшебного приключения в такой части терапевтической работы могут быть поняты как символические ресурсы души (Калшед, 2006)
Основываясь на этих идеях, я предложила клиентке «посмотреть то волшебное путешествие далее, как сказку…».
Фантазия клиентки создала сюжет, похожий на сказку. И развитие тематики этого фантастического сюжета привело к тому, что болезненная фиксация на «сияющем привлекательном образе» развеялась.
Такая работа помогает клиенту более свободно относиться к странному и иногда соблазняющему опыту, пережитому во время измененных состояний сознания.
Свидетели событий на воде и аквафобия,
социальные эмоции.
Травма свидетелей это очень сильный по воздействию эмоциональный опыт. Если мужчина или женщина были свидетелем того, как на их глазах утонул человек, это оставляет сильный шок и чувство вины. Специфичность ситуации в том, что именно переживание того, что «Я не спас, а мог бы спасти» выходит на первый план в таких ситуациях. Самообвинение может стать поводом к серьезному развитию невроза.
Известно, что все примеры про героическое поведение и самопожертвование имеют связь с темой воды. Неизвестный герой шел по набережной, увидел как ребенок упал в воду, и стал тонуть. Герой смело бросился в воду и вытащил ребенка. Такой оптимистичный сюжет является привычным для массовой культуры примером альтруизма.
В практике терапии мы замечаем, что свидетели эпизода смерти на воде развивают нереалистические мысли. Пример из воспоминаний мальчика 6 лет.
«Мы ехали с родителями на экскурсию, автобус остановился на зеленую стоянку около моря. Был сильный ветер и большие волны. Руководитель экскурсии сказал, что нельзя купаться. Я подошел к воде, и сильная волна ударила по моим ногам камешками. Мама не заметила, что я подошел к воде. Я вернулся к автобусу. и тут услышал страшный крик. Кричал мужчина, его жена зашла в воду, ее ударило волной и она умерла» Я чувствовал вину, если бы я сказал той тете, что волна сильная и нельзя заходить в воду, она бы осталась жива. Но я боялся сказать родителям об этом. А они не стали со мной говорить, вообще молчали и просто автобус уехал. я все время чувствую эту вину…»
В этом монологе мы заметим, что стресс стал поводом для формирования невротической навязчивой идеи вины. В терапии мы поставили акцент на том, чтобы дать место для восстановления феноменологии опыта. И дать место для отреагирования сильных чувств в этом эпизоде. В том числе переживания ужаса при виде смерти.
Аквафобия как проявление невроза
Не обязательно переживания страха перед водной стихией порождены опытом реального отношения с водой. Символический страх воды может быть понят как симптом невроза. Так как символическое переживание контакта с водой относится к области глубинного переживания человека, (Свирепо, Туманова, стр. 143) , мы ожидаем обнаружить нарушения в отношениях родителей и детей в раннем возрасте. Страх перед водой может быть символом страха перед материнской фигурой (Калшед, 2001). Или страха перед собственной телесностью, или страхом перед собственными эмоциями и страстями.
Для иллюстрации связи невротических проекций и темы воды приведем фрагмент работы со сновидениями. Катя рассказывает: « мне несколько раз за последний месяц снится один и тот же сон. В этом сне я иду по тонкому льду. Подо льдом темная вода. Лед прозрачный. Я замечаю, что лед начинает ломаться под моими ногами. Я в панике просыпаюсь».
Терапевт расспрашивает Катю, и выясняется, что последние недели Катя работает очень много, и не высыпается. Катя рассказывает, что встает утром очень физически уставшая, как будто бы не спала вообще. Терапевт предлагает небольшую работу со сновидением. по методу гештальт терапии. В такой работе (Булюбаш, 2004) терапевт просит клиента идентифицироваться с отдельными персонажами сновидения и сделать эмоционально насыщенный монолог от имени такого персонажа, подключая для этого эксперимента тело. В эксперименте, когда Катя начинает монолог от имени образа «Я-темная вода…я глубокая…спокойная…» она неожиданно замедляется и тело ее расслабляется. Катя почти засыпает на глазах терапевта. Становится понятно, что символ «темной воды» в сновидении, который пугал сновидца, буквально отражал глубокий исцеляющий сон, а переутомление мешало Кате встретиться «с самой собой». Невроз Кати проявлялся как аутоагрессия и запрет самой себе на доверие к собственному эмоциональному и телесному процессу.
Невротические компоненты детских воспоминаний
и телесный опыт в травме на воде
В ситуации растерянности или угрожающей ситуации на воде человек включает в область своих импульсивных и интуитивных телесных реакций опыт все своей предшествующей жизни. Угроза для жизни пробуждает в одном и том же эпизоде и древние рефлексы выживания, и невротические личностные блокировки активности. Специфическое и парадоксальное сочетание этих интуитивных телесных механизмов активности приводит к серьезным блокировкам активности. Эти блокировки могут реально привести к тому, что телесное поведение человека в воде станет неловким и ему будет угрожать опасность утопления.
С другой стороны, включение личностных механизмов блокировки активности в общую схему организации физического движения приводит к тому, что человек начинает вести себя недостаточно эффективно и попадает в реально опасное положение.
Ольга рассказывает об эпизоде, когда она плавала на надувном матрасе в море, на отдыхе. Мама пугает девочку, которая идет плавать по морю на матрасе: «вот кто то за ногу тебя схватит». И это зафикисировалось в голове само по себе. Внезапно ее в шутку схватил за ногу купальщик. Девочка потеряла равновесие и начала тонуть. ее вытащил из воды спасатель, который работал на пляже. От эпизода осталась в памяти паника и боязнь воды. Ольга свободно плавает в бассейне, но не может заставить себя плавать в открытой воде. Ольга предлагает терапевту переработать тот эпизод опыта и восстановить спонтанность. Мы используем приемы, в которых ищем остановленные моменты незавершенных действий. В том числе используем метод усиления фантазий. И гипербализации потенциальных эффективных движений тела за счет управляемой фантазии.
Вот небольшой фрагмент сессии.
Ольга. Я помню момент, это та сценка на матрасе, когда к моей ноге прикоснулась рука, и я замерла и начала терять равновесие.
Терапевт. Представь себе, что на надувном матрасе на твоем месте на надувном матрасе лежит РУСАЛКА. И она прекрасно чувствует себя в воде. рука пловца касается ее, русалке это не нравится, что сделает РЕФЛЕКТОРНО ее тело? Представь себе что русалка свободно отзывается телесно на давление. По своей воле и от удовольствия. Русалка уходит в глубину, а потом, если захочет, Бьет хвостом или как то иначе проявляет свою импульсивность и спонтанность в движении.
Ольга. Я чувствую, что произошел выдох и вернулась свобода в теле.
Терапевт. Да я вижу.
Ольга. Русалка хвостом отобьется от руки человека, выскользнет из его руки. И потом с легкостью соскользнет в воду. Русалка чувствует себя совершенно свободно в воде и совершенно свободно во взаимодействии с человеком.
Тактика терапевта в том, что идентифицировать импульсивное самозащитное движение тела Ольги в той стрессовой ситуации. Работа с незавершенным действием в симолической форме освобождает ресурсы эмоций (Перлз, 1998). Разрешить такое интуитивное движение сначала в облике русалки – хвост выскользнет из руки агрессора. Хвост русалки это символический аналог двух ног человека.
Терапевт Что-то важное связано с этой свободой движения ногами. Попробуй повторить тот же импульсивный рывок ногами как человек. Ты имеешь право защитить себя, ведь пловец в воде и хорошо плавает. может быть, есть воспоминание, которое как то ассоциируется с темой ног?
Ольга. Я не могла бы так сделать. Я точно знаю, я чувствую, что бывают ситуации, когда нельзя отбиваться ногами. В нашей семье был жесткий запрет на проявление самозащитной агрессии по отношению к родителям.
Далее в разговоре Ольга вспоминает, что однажды она как ребенок сопротивлялась действиям своего отчима и ударила его, вырываясь из его рук. Мама запрещала отпихиваться. Невротическая связь в памяти связала возможность самозащиты, блокировки движений в ситуации мужской агрессии. Так эпизод травматического опыта на воде потянул за собой по ассоциативной цепочке эпизоды эмоциональной травмы из области детско-родительских отношений. И этот личностный материал стал доступен для переработки в сессии.
Позднее Ольга рассказывает, что «в детстве я не понимала, как дети играют и веселятся хватая друг друга в воде. И веселились и злись играя. Реально дети не топили друг друга, просто играли. А я не понимала, как это весело, когда дерутся в шутку в воде. Так как мне было страшно. И когда стала взрослой, думала, что все осталось позади. Но постепенно развилась настоящая фобия воды. Сейчас я понимаю, как все связано. Кажется, что фобия отступила. Попробую проверить на курорте в ближайший отпуск»
В этом примере заметно, как невротические фиксации из эмоционального опыта детства и реальный опыт физической стрессовой ситуации переплетаются в опыте человека, усиливая невротические симптомы.
Реалистичный опыт и аквафобия
В заключение мы хотели бы обратить внимание читателя на то, о чем говорили в начале нашей статьи. Что водная стихия реально является опасной для человека. И человек имеет право не иметь привычки к плаванию. В этом случае мы обратим внимание на то, что реалистическая опасливая реакция человека на водную стихию является «нормальной». И нормальной будет гордость в ситуации, когда человек справился с водной стихией.
Вот несколько рассказов.
«Я училась плавать, и меня просто выбросили в воду с лодки. И я сразу пошла ко дну. Кто-то из парней прыгнул в воду и вытащил меня. С тех пор я отказываюсь учиться плавать. И считаю что я права».
Так говорила моя однокурсница, и приводила этот аргумент для кафедры физподготовки. Она отказалась сдавать зачет по плаванию и ее аргументы были приняты. Я как психолог-консультант не стала бы квалифицировать ее поведение как проявление «аквафобии», наоборот, считала бы такое поведение реалистичным.
«Я рискнула и смогла доказать себе, что могу справиться с ситуацией. Я переплыла через пруд в нашей деревне. И после этого гордилась собой»
Выводы:
Травма в области опыта отношений с водой затрагивает три противоречащие друг другу области, что затрудняет работу психолога консультанта.
Аквафобия формируется в двух направлениях. Это невротическая форма посттравматического опыта, который оставил в телесной и эмоциональной памяти след блокировки . Которая была получена в ситуации опасности для жизни. И это опыт формирования навязчивости по обсессивному типу.
Затруднения в работе терапевта основаны на том, что опыт организован сразу в трех контекстах.
Это опыт символического переживания опыта контакта и доверия или не доверия к символам водной стихии, являющийся отражением глубинных механизмов развития и функционирования психики.
Это опыт реально пережитого ужаса и дезориентации, потери телесной ориентации и целостности телесного опыта в эпизодах, когда человек тонул.
Это опыт эмоциональных и человеческих отношений с другими людьми в стрессовых ситуациях, опыт получения помощи и поддержки.
В практике работы терапевту полезно разграничить образы и опыт переживаний человека в эпизодах невроза, в которых чувства связанные с водой, определяются символами отношений ребенка и родительских фигур. И выделить в отдельную фигуру опыт реального события человеческой жизни, когда человек был в опасности в контакте с водной стихией, тонул, или видел, как тонет другой человек.
Переработка выявленных травматических эпизодов, связанных с водой, в большинстве случаев помогает освободить человека от блокировок эмоционального и символического областей. И в перспективе терапии такая тактика помогает более свободно работать в дальнейшем с симптомами неврозов.
Литература:
1. О.А.Свирепо, О.С.Туманова «Образ, символ и метафора в современной психотерапии» М издательство Института Психотерапии, 2004 270 стр
2. И.Д.Булюбаш «Руководство по гештальт терапии» издательство Института Психотерапии, 2004 768 стр
3. Доналд Калшед Внутренний мир травмы М Академический проект 2001 365 стр
4. О.В.Бермант-Полякова Посттравма. Диагностика и терапия СПб Речь 2006 242 стр
5. Дж. Колодзин. Как жить после психологической травмы. М. шанс, 1992
6. Б.Килборн Как травма поражает душу: стыд, расщепление и душевная боль.// Журнал практической психологии и психоанализа, 2001, № 1-2
7. Джон Кристалл Интеграция и самоисцеление . Аффект, Травма. Алекситимия. М институт общегуманитарных исследований, 2006
8. Фриц Перлз, Пол Гудман «Теория гештальттерапии», «Практикум по гештальттерапии», М 1999
9. Фриц Перлз «Гештальтподход и Свидетель терапии» М 1998
10. Харм Сименс «Практическое руководство для гештальттерапевтов» СПб 2008
11. Серж Гингер «Гештальт – терапия контакта» СПБ 1998.